ОМ Непростой журнал
От Николая до Возрождения
Мысль о том, что в СССР необходимо создать научный центр по разработке биологического оружия, появилась еще в первые годы советской власти, и командование Красной армии почти сразу озадачилось выбором места, на котором можно было бы расположить секретный объект. Для испытания штаммов вирусов требовалось найти большой остров, удаленный от берега как минимум на 5 километров, и власти даже предполагали, что дело будет происходить на Байкале, но в итоге выбрали других «кандидатов»: Соловки в Белом море, остров Городомля на Селигере, и, наконец, остров Николая I в Аральском море.
Сперва под исследования отдали Городомлю — в 1930-е на острове был построен первый в СССР ящурный институт, где создавали вакцину от ящура, а в 1937 году сюда перевели Биотехнический институт, занимающийся созданием вакцин для армии и разработкой биологического оружия. Однако в ходе войны стало ясно, что такие учреждения лучше размещать как можно дальше от границ с вражескими государствами, поэтому вскоре испытательную лабораторию перевезли на остров Николая, который к тому моменту получил новое название — остров Возрождения.
Для работы со смертельными вирусами это место действительно подходило идеально, поэтому после войны безлюдный клочок земли площадью около 200 квадратных километров, расположенный в сухом жарком климате на границе Казахстана и Узбекистана, стал сверхсекретной советской базой-полигоном по испытанию смертельных заболеваний. На севере острова построили военный городок Кантубек (Аральск-7), в котором возвели дома для сотрудников полигона с семьями и офицерского состава, построили детский сад, школу, столовую, магазины, стадион, казармы и собственную электростанцию. Помимо этого, недалеко от городка построили аэродром Бархан — единственный в Союзе имевший четыре взлетно-посадочные полосы, которые были нужны для того, чтобы без проблем сажать самолеты, невзирая на сильные переменчивые ветры.
Зона дискомфорта
Сколько бы сил и денег ни тратили на возведение аэропорта и жилой зоны, обе они не имели смысла без третьей, расположенной вдалеке от этих объектов и абсолютно закрытой лабораторной зоны и полигона, над которым с самолета распыляли штаммы сибирской язвы, бубонной чумы, бруцеллеза, туляремии и других особо опасных инфекций, которые сюда привозили с предприятий оборонно-промышленного комплекса в Кирове, Екатеринбурге (тогда Свердловске) и Степногорске. Полигон находился на южной части острова — это было сделано для того, чтобы ветры относили аэрозольное облако еще южнее, после чего, конечно, принимались меры по дезактивации.
Система была простой и отлаженной: в зоне поражения солдаты ставили клетки с подопытными животными, распыляли штаммы, а затем, надев костюмы химзащиты, переносили животных в лабораторию. В роли врага чаще всего выступали обезьяны — их выбрали потому, что органы дыхания приматов больше всего напоминают человеческие. В Аральск-7 подопытных мартышек поставляли из Абхазии, но иногда привозили из-за границы — например, для испытания штамма сибирской язвы Антракс-836 пять сотен обезьян доставили из далекой Африки. Кстати, в 1971 году сотрудники предприятия все-таки примерили на себя роль подопытных животных — облако на основе штамма усиленной натуральной оспы накрыло исследовательское судно, в результате чего от болезни погибло несколько человек.
В середине 70-х начался расцвет Кантубека: пока на одной стороне острова мартышки умирали от туляремии, с другой стороны жило около полутора тысяч людей. Дети учились, взрослые работали, по выходным гуляли в парке, ходили в кино и устраивали романтичные свидания на побережье Аральского моря, которое в те времена еще действительно напоминало море. Тихая размеренная жизнь здесь текла вплоть до 90-х, а затем Аральск-7 закрыли. Во-первых, начиная с 60-х годов Аральское море мельчало год за годом, а площадь острова, напротив, увеличивалась, и сложно было гарантировать секретность проекта, а во-вторых, после распада СССР Михаил Горбачев закрыл программу развития биологического оружия.
Этот указ был для жителей Кантубека громом среди ясного неба — эвакуация происходила с такой скоростью, что люди оставляли в квартирах всю технику и мебель, сотрудники лаборатории бросали оборудование, приборы и транспорт, а опасные штаммы в спешке уничтожали и запечатывали в могильниках. Любопытно, что ни само место, ни следы дезинфекции не отпугнули мародеров, которые грабили полигон в течение следующих нескольких лет.
Призраки прошлого
Сегодня остров Возрождения превратился в полуостров — море обмелело настолько, что одним своим краем остров слился с «большой землей» и стал доступен для всех желающих. Но ни этот факт, ни выводы эпидемиологов о том, что эта местность уже не несет никакой угрозы, не спасли Кантубек от участи мертвого города, куда периодически захаживают только редкие сталкеры. Не так давно в Аральске поставили пост пограничников, чтобы на территорию полигона не мог попасть вообще никто.
С одной стороны, биологическая угроза не так опасна, как радиация, с другой — всем известно, что в этой земле находятся останки подопытных животных и могильники с вирусами, которые не были уничтожены во время ликвидации. Около пяти лет назад в газетах писали, что захоронения уничтожены, эту информацию никто не подтвердил.
Заброшенный город-призрак Аральск-7 получил и свою порцию славы — мрачная история этого места вдохновила разработчиков видеоигр, и остров Возрождения стал едва ли не главной локацией в игре Call of Duty: Black Ops, а в Command & Conquer: Generals есть миссия, в которой необходимо захватить остров силами террористической группировки.
Смотрите программу «Города живые и мертвые» каждую субботу в 20.00 на Discovery Channel.
