ОМ Непростой журнал
УЧИТЕЛЯ И УЧИТЕЛЬНИЦЫ
Ещё в детстве я регулярно слышал, причём в первую очередь от женщин, что мужчина-учитель – это прекрасно. Что мужчины часто довольно просто находят контакт с детьми.
Те, кому посчастливилось в школе иметь дело с учителями мужского пола, должны подтвердить, что на уроках с учителем, в отличие от уроков с учительницей, присутствует некая расслабленность. Нет постоянного ощущения, что человек у доски внезапно что-то отчебучит. Что наорёт на кого-то. Унизит кого-то. Кого-то выгонит из класса. Самоутверждаться на фоне детей мужчинам, как правило, не нужно. Сам предмет, когда о нём рассказывает учитель, вдруг становится интересен, и его начинают изучать, а не зубрить. Учитель, в отличие от учительницы, умеет рассказывать о предмете живым, а не книжным языком.
Почему же вокруг нас в системе школьного образования одни тётки? А сама школа, бывшая когда-то важнейшим учреждением, где просвещают и воспитывают, стала, по всеобщему признанию, аналогом загона для скота. До сих пор существуют «школы продлённого дня» — кабинеты, в которые в неучебную смену запихиваются младшеклассники, чтобы не шатались по улицам. Так вот, сейчас и обычное нахождение в здании школы в учебное время ничем, по сути, не отличается от продлёнки. Точно так же убиваешь время на неинтересные тебе вещи, только ещё и доставляешь удовольствие самоутверждающимся на твоём фоне учительницам.
Никаких воспитательных функций учительницы осуществить не могут, потому что не понимают причинно-следственных связей у происходящего вокруг, и советы могут давать только руководствуясь шаблонами: подгонять все похожие ситуации под некую общую и давать один универсальный рецепт по этой типовой ситуации.
Любая попытка проявить хоть какую-то независимость — это вызов «педагогическому коллективу», то есть змеиному клубку из коллег-училок и альфа-самки в лице завуча. Те, кто идут на это, очень быстро из коллектива-клубка выживаются разными способами.
С появлением доступного интернета и просветительский вклад школ, низкий и до того, упал до полного нуля. Материал же в базе своей один и тот же. Что в школе, что в интернете. А в интернете он и шире и глубже.
Если есть мотивация к изучению (в школе, напомню, благодаря женскому подходу, не мотивируют на изучение предметов в принципе) и самодисциплина на должном уровне, всё можно освоить без учителей.
А если есть возможность в спокойной обстановке освоить материал самостоятельно, какой смысл воспринимать его через косноязычные учительские повествования, иногда с истеричными вставками?
УЧИТЕЛЬ ГОДА
С 1990г в России проводится регулярный конкурс «учитель года».
В городских и сельских школах РФ на 2011г учителя-мужчины составляли 8,8 % и 17,3 % соответственно. Если исключить из рассмотрения физруков и трудовиков, эти проценты, по всей видимости, будут сильно ниже. Казалось бы, логичным было бы иметь в статистике «учителя года» схожие цифры.
Открываем статистику и видим…
По данным на 2017 год, 82 % (27 из 33) победителей конкурса – мужчины. Количество победителей больше, чем количество конкурсов (28) ввиду того, что в некоторые годы первое место давали двоим.
Отчего такая аномалия? Почитаем правила. Свежая их редакция представлена на https://teacher-of-russia.ru/?page=order2018.
Если кратко, участникам конкурса необходимо:
· Подготовить собственную учебно-методическую работу с новаторскими методами.
· Провести общение с незнакомыми детьми и их родителями, обсудить интересующие их вопросы.
· Принять участие в открытых дискуссиях с привлечением представителей министерства образования и науки.
Мы видим, что для достижения успеха кандидат должен обязательно обладать и большим объёмом теоретических знаний, и творческим мышлением, позволяющим гибко подходить к любой ситуации и находить нестандартные пути их решения. Прочитав правила, у меня возник один вопрос: как при такой системе определения победителя за 28 лет в лауреаты смогли выбиться аж 6 женщин? Вероятно, в эти годы заявок от мужчин было преступно мало.
СРЕДНЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ КАК ПРОЦЕСС С ТРУДНООПРЕДЕЛИМОЙ ЭФФЕКТИВНОСТЬЮ
Почему же мужчины не идут в учителя? Финансовая причина для нашего времени на первый взгляд кажется определяющей. Сейчас открытый рынок труда, и на абсолютное большинство рабочих мест имеют доступ представители обоих полов.
Также очевидно, что у разных рабочих мест разные требования к эффективности работы. Если есть заказ на что-то, и жёсткие требования и к срокам, и к оценке качества, кого попало на эти работы не берут. И платят таким работникам прилично.
В честной конкуренции за рабочие места с «обязательной эффективностью» мужчины выигрывают за явным преимуществом. О причинах распространяться не буду — это тема отдельной дискуссии. Разница в физиологии — один из главных факторов.
Куда же идти женщинам, если они ничего не умеют делать с эффективностью, сопоставимой мужской? И тут перед неустроенными женщинами открывается огромная ниша дошкольного и школьного образования.
Вот выходит после 11 лет школьного обучения человек и вроде бы что-то знает. Что именно и как именно — проверить непросто, потому что среднее образование является базовым по своей сути. Оно не заточено на конкретную прикладную деятельность. С помощью этих знаний, если они есть в голове, а не просто светятся оценкой в аттестате, человек может самостоятельно передвигаться по жизни, решать многие бытовые вопросы. С этими знаниями уже можно осмысленно выбрать будущую профессию. Кроме того, человека со средним образованием, подразумевающим знание главных законов природы, труднее обмануть.
И в головах людей, формирующих бюджет на образование, логично появляется мысль: читать, писать и считать человек в любом случае за 11 лет научится. Всё прочее – а нужно оно кому-то? Кому очень нужно, обучит себя сам. Да и как определить, кто хорошо учит, а кто не очень? Школы не производят легко монетизируемый капитал, если брать капиталистический подход, и потому платить им особо не за что. Прочитать учебник может же кто угодно. Потому школьный учитель встал на одну доску с разнорабочим. Низкая квалификация, дешевизна, лёгкая заменимость.
ЭЛИТНЫЕ ГИМНАЗИИ И ЗВЁЗДНЫЕ УЧИТЕЛЯ
Единственный вроде бы признаваемый критерий эффективности учителя и школы, в которой он трудится, — это процент его выпускников, прошедших по конкурсу в престижные ВУЗы. Но и тут выходит загвоздочка.
Здесь скорее работает правило снежного кома: полученная школой десятилетия назад благодаря совсем другим людям и другим методам работы высокая репутация приводит к тому, что в эту школу рвутся все, и это позволяет школе устраивать конкурсные испытания перед каждым 1 сентября.
Логично, что по результатам испытаний остаются наиболее способные дети. И к выпуску накопленный высокий уровень знаний, позволяющий повзрослевшим детям пройти конкурс в какой угодно ВУЗ, является в первую очередь заслугой самих учеников. Что же касается «звёздных учителей», получающих такой статус из-за успехов их учеников, то тут скорее уместно констатировать «не благодаря, а вопреки».
И вот этот снежный ком приводит к тому, что педагогическому коллективу школы можно вообще не стараться, а школа поколениями будет оставаться «элитной гимназией».
Так что, мы получаем этакий закрытый террариум, в котором крутятся полтора миллиона женщин, надсматривающих над группами детей и самоутверждающихся на их фоне. Никаких качественных или количественных результатов им показывать не надо. А если ты попала в синекуру в виде «элитной школы», то ещё и бонус получаешь в виде «платных классов» и других ништяков от плодов незаслуженной популярности.
Единственное, что требуется педагогическому коллективу — не допускать ЧП, а если таковые случаются, любыми способами, включая запугивания, не допускать распространения информации наружу.
ПРОРЫВНАЯ МУЖСКАЯ ПЕДАГОГИКА
Давайте вспомним, кто воспитал «советского человека», запустившего невиданный экономический рост в 1930е и выигравшего Великую Отечественную.
Когда была объявлена ликвидация безграмотности, откуда были первые учителя? Это были принявшие советскую власть образованные мужчины из интеллигентских сословий.
И это они, массово отправляясь в сельские школы, давали путёвки в жизнь миллионам неграмотных или малограмотных людей. Это про них сняты замечательные фильмы «Путёвка в Жизнь», «Педагогическая Поэма» и «Республика ШКИД».
Да, это фильмы не про обычные школы, а про колонии-коммуны беспризорников и малолетних правонарушителей. Но эти истории были взяты для экранизаций только потому, что затронутые в них процессы были ещё более острыми.
В обычных сельских школах всё было очень похоже.
Многие учебники, написанные в ту пору, до сих пор в среде профессионалов не потеряли свою ценность. Несмотря на то, что за прошедшие десятилетия многие вещи были официально дополнены, уточнены и переосмыслены, огромное количество современных учебно-методических материалов выполнено настолько поверхностно (а зачастую откровенно безграмотно), что они не могут конкурировать с работами прадедов.
Воспитательная функция школы была просто колоссальна, особенно по сравнению с её полным отсутствием в наши дни.
ПОЛЗУЧАЯ ФЕМИНИЗАЦИЯ
Ползучая феминизация образования началась сразу же с объявления ликвидации безграмотности, но длительное время мужской вектор оставался в образовании определяющим.
В условиях растущей экономики СССР 1930х и растущего вследствие этого числа рабочих мест для людей с высшим образованием (тогда оно подкреплялось действительными знаниями, а не корочкой из перехода или от тысяч «финансово-юридических академий»), мужчин и в образовании, и в здравоохранении, и в производстве стало не хватать.
Получившая развитие в раннем СССР идея «женщина — точно такой же человек, что и мужчина» и снятие каких-либо барьеров для женщин в получении образования любого уровня привели к насыщению женщинами слоя новой советской интеллигенции.
И тут произошло то разделение, которое я описал выше. Коммунистическая идеология, казалось бы, говорила о том, что всех везде должно быть поровну. Но по факту мужчины стали концентрироваться на производственных должностях, а образование начали оставлять женщинам. Производство нужно здесь и сейчас – а мужчины в этой сфере показывают себя эффективнее. А женщины… Для работы в дошкольном и среднем образовании их навыков хватит. Ну, считалось, что должно хватать. Опять же, не было объективных критериев оценок качеств работы учителя-педагога, и с ходу было не понять, что эффект от учителя совсем не тот, что от учительницы. В высшей школе феминизации не произошло. Понятно почему. Доценты и профессоры — это не педагоги, а учёные и исследователи, имеющие материальные результаты своего труда. Обычному учителю, который не высовывается с новыми прорывными методиками и не светится на конкурсе «учитель года», достаточно просто прочитать перед классом учебник и проверить на соответствие учебнику написанное учеником в контрольной или рассказанное учеником у доски.
Тому, что профессия учителя стала в обществе считаться женской, способствовало и то, что уже к началу 1930х социалистические идеи уравниловки полов, не пройдя проверку временем, стали активно отмирать. Образ женщины с ребёнком на руках стал снова считаться естественным. А раз так, то и со всеми другими детьми женщина вроде как должна ладить. Якобы для женщины работа с детьми более естественна, чем для мужчины. То, что для любой женщины разница между «своим ребёнком» и «чужим ребёнком» гораздо больше, чем для произвольного мужчины, в расчёт не бралось.
Также люди не понимали и часто не понимают до сих пор, что «материнское» отношение к детям, с ласками и сюсюканием, однозначно вредит воспитанию. Дети, даже маленькие, хотят, чтобы с ними говорили прямо и серьёзно.
НАШЕ ВРЕМЯ
В последние десятилетия вред от тотальной феминизации среднего образования дополнен ещё и тем, что у нас функционирует огромное количество РСП-семей. Дети перестают контактировать с мужчинами не только в школе, но и дома. Взрослое мужское общение исчезло из жизни многих детей совсем.
При этом я не согласен с распространённым в МД мнением, что в отсутствии доступа к ребёнку мужчин его воспитывают женщины. Женщина, будь то учительница или даже родная мать, никого воспитать не может. Поначалу ребёнок будет следовать указаниям и советам матери и бабушки, но вскоре опытным путём установит, что всё, о чём женщины говорят, не соответствует тому, что ребёнок ощущает вокруг себя. Любые женские советы неэффективны. Любая берущаяся за воспитание мать очень быстро теряет какой-либо авторитет. Практически все РСП испытывают проблемы с детьми. Это естественно, потому что, не найдя опоры ни в семье, ни в школе, ребёнок оказывается дезориентирован и находит опору, например, в старших детях-хулиганах. Дальше клей, трава, алкоголь, первые кражи и, как следствие, колония для несовершеннолетних. Часто происходит подсадка на тяжёлые наркотики. Такому раскладу также часто помогают гены, доставшиеся от отца-алкоголика (или от отца-уголовника), с которым не захотела жить РСП. Либо сам биологический отец не захотел, что среди этого контингента бывает нередко.
ЧТО ДЕЛАТЬ
Гарантированно эффективные способы для возвращения отцов в семьи на текущий момент найти, пожалуй, невозможно. Мать всегда владеет полным контролем над своими детьми, и, если она захочет удалить отца детей из семьи, никак ей это запретить не удастся.
С тем, чтобы вернуть мужчин-педагогов в школы (и в детские сады – почему нет?) на первый взгляд должно быть проще.
Первым делом надо сделать профессию педагога востребованной финансово. Да, есть героические мужчины, у которых призвание просвещать молодые поколения настолько велико, что они согласны мириться с бытовыми трудностями и, часто, отсутствием в жизни женщин, которые разделять бытовые трудности не готовы.
Если мужчина приходит учителем в школу, он неизбежно попадает в женский коллектив. Трудовики и физруки – отдельная каста, от змеиных клубков они всё же держатся в стороне. А вот если ты пришёл учить традиционно «женским» предметам – а это всё, кроме физкультуры и труда – ты неизбежно попадаешь в общую иерархию. Мужчины в таких обстоятельствах обычно долго не задерживаются, и низкая зарплата здесь не главное. Выпускники педвузов предпочитают продавать мобильники, чем жить по женским законам в змеиных клубках. Те, что выживают – это действительно уникальные люди, которые смогли подмять змеиные клубки под себя. И именно эти учителя становятся «учителями года». Но этих мужчин настолько мало, что погоду они делают лишь в статистике «учителя года», а не в общем состоянии нашего образования.
Капиталистическое государство, по понятным причинам, на некоторые из которых я уже указал в статье, в качественном среднем образовании и школьном воспитании детей не заинтересовано. Поэтому роста зарплат из бюджета ждать не стоит.
Создание частных школ, где работают только мужчины, перспективный вариант. Но в классическом формате, когда за обучение платят родители, это вряд ли реализуемо. Слишком высокой получится плата, и подъёмной она будет только для обеспеченных семей. РСП-семьи, для которых обучение мужчинами-педагогами было бы особенно полезным, в большинстве своём позволить себе такое не смогут. Но, самое главное, идея платного образования, как и платной медицины, порочна сама по себе.
Оптимальный вариант, на мой взгляд, – это привлечение частных фондов для финансирования таких школ. Среди очень богатых людей наверняка могут найтись те, кто эту идею поддержат. Многие промышленники жалуются на катастрофически упавший уровень общего образования людей, которые приходят к ним работать, и которые, по идее, должны преумножать их прибыль. Если донести до этих капиталистов-производственников причинно-следственные связи между эффективностью сотрудника и тем, кто его учит, можно иметь успех в формировании бюджетов «мужских школ».
Краудфандинг мог бы быть кстати. Конечно, не сейчас – нас, объединённых мужским движением пока немного. Но перспектива просматривается. Построить одну опытную школу, набрать в неё бесплатно детей либо всех желающих, либо, если будет повышенный спрос, отдавать приоритет детям РСП.
Давайте посмотрим дальше в будущее. Да, набрать энтузиастов-педагогов на одну школу, да ещё при нормальном финансировании, вполне можно. Но если пытаться перейти к «мужским школам» в масштабе страны, эффекта может и не быть. Мужчине, как мне кажется, ближе производство чего-то, чем обучение кого-то чему-то. Как я писал выше, феминизация образования в СССР в первую очередь была вызвана именно оттоком мужчин в производство. В СССР разница в доходах учителя и инженера была не такой разительной, как сегодня, и финансовая сторона точно не была главным фактором феминизации. Призвание у мужчин другое. В этом дело.
Хорошим решением было бы совмещение этих сфер деятельности. Часть рабочей недели мужчина на производстве, часть на обучении новых людей. Тотальная автоматизация, пришедшая в нашу жизнь, позволяет ввести такой режим работы уже сейчас. Есть люди, имеющие пассивный доход и устроившиеся в учебные заведения на мизерные оклады просто потому, что душа просит поделиться знаниями и жизненным опытом. Нужно, чтобы таких людей стало больше.
Главный вопрос: куда после маскулизации образования девать женщин? В судах, например, они нам тоже не нужны.
PS: На заглавной картинке изображены Антон Семёнович Макаренко и перевоспитанные в его лагере трудные подростки.
Источник: masculist.ru
