ОМ Непростой журнал
Рассуждая о самом оптимальном и лучшем устройстве общества, мы непременно упираемся в дуализм патриархальной и матриархальной моделей. Это логично, если принять традиционную модель семьи неизменную во времени как союз одного мужчины и одной женщины (нуклеарная). Для простоты понимания терминов, мы считаем так: если главный в семье мужчина – это патриархальная модель, если женщина – матриархальная. Соответственно, если в обществе преобладают семьи, где главенствует муж – мы считаем что это патриархат, если жена – матриархат.
Что значит «главный»? Главный это тот, кто принимает решение, он может нести ответственность за принятие своих решений, а может делегировать ответственность другой стороне (или третьей). От этого может зависеть качество управления. Но принять решение недостаточно. Нужно проконтролировать его выполнение или реализацию. Не будем углубляться в то, какими средствами это можно осуществлять, поскольку у женщин свои методы, а у мужчин – свои.
Из этого следует, что борьба за власть неизбежна, если на главенство претендуют оба. В таком случае, брак может быть обречён, если этот спор не разрешиться в скором времени и стороны откажутся от реванша в перспективе. В ином случае, если одна из сторон не претендует на власть, а другая готова взять бразды правления в свои руки – конфликтов не возникает. Возможен, конечно, и ещё один вариант, когда оба не хотят принимать решения, оба не стремятся к главенству в семье. И тут непонятно что хуже: стычка за корону или тихо накапливающееся недовольство безынициативностью партнёра.
Как видим, всё уже не так просто, как казалось вначале. И это мы ещё не добавили в нашу упрощённую модель семьи детей – главную цель создания традиционной семьи.
Общество динамично развивалось, менялись внешние условия, экономические уклады. Доступ к образованию, ресурсам, правам стал равным и даже унифицированным для женщин и мужчин. Понятное дело, что благодаря своим различиям мужчина и женщина добились больших успехов в разных сферах деятельности. Размывание чисто мужской и чисто женской работы в условиях современной квартирно-городской жизни, одинаковый доход (зарплата), социальный статус, одинаковый уровень образования сделали вопрос главенства в семье не таким уж и очевидным. Увеличилось количество семей, где вопрос главенства решался, так сказать, демократическим способом, то бишь совместно-совещательно двумя супругами. Бюджет в таких семьях либо складывался в один общаг, либо средства супругов делились на бюджеты, в ведение которых отдавались определённые расходы. Например, муж отвечал за стратегические и дорогостоящие вложения (машина, дом, дача, учёба детей, квартплата), а жена из своего заработка финансировала более мелкие текущие издержки (еда, своя одежда и детей, и т.д.) Таким же способом распределялись и сферы влияния, вес совещательного голоса при совместном принятии решений. Какую машину покупать решал больше муж, а чего сегодня будет на ужин – жена. Там, где сферы пересекались, там было почти равноправие. В таких семьях, люди начали учиться новому типу взаимодействия, на равных. Когда никто не ущемляет друг друга, а каждый тянет свою лямку для общего блага. Для этого нужна была соответствующая культура, определённая осознанность обоих супругов. Такой строй на уровне семьи можно назвать полиархатом. Дети, впитывая эту семейную культуру мечтают создавать собственные семьи по этому же образцу. На сегодняшний день, лично я, считаю его лучшим. Такая модель наиболее гармонична, и есть вершиной Гегелевского триединства: утверждение, отрицание, отрицание отрицания (патриархат, матриархат, полиархат). Только в такой модели полностью устраняется межполовая рознь, изнуряющая борьба за власть и превосходство. В таких семьях мужчина и женщина являются гармоничными личностями, что способствует воспитанию выдающихся детей.
Ошмётки неудавшихся браков, повторных браков, узаконивание однополых сожительств – есть неотьемлемый процент брака на пути становления такой модели семьи как доминирующей. В результате мы получаем громадное количество разновидностей семей (сожительств): это и однополые варианты, многожёнство, многомужество, одна мама и несколько пап, один папа и несколько мам и всевозможные варианты и хитросплетения вплоть до шведских семей. И если взглянуть на такое общество, то вы уж точно не сможете о нём сказать что это патриархат, или что это матриархат. Его скорее можно назвать полиархатом. Ортодокс скорее назовёт это хаосом. Или, как назвал это в своей книге Мемуары Омеги – дикий сексуальный рынок (скорее базар). Но это всего лишь переходной этап, попытка адаптироваться к сменившейся экономической и культурной парадигме. Все, кто не вписался в гармоничную модель семьи – все стали участниками ДСР.
Конечно же, новая модель семьи наиболее гармонична в современных условиях и только у неё есть все шансы в долгосрочной перспективе. Но для её создания нужна культура взаимодействия людей на равных. Привычка к самоорганизации, самоуправлению. Тем народам, у кого это исторически сложилось – им будет значительно проще и легче адаптироваться. Хуже всего будет этносам, где доминировала модель монархического управления, которая переросла в последствии в «я начальник – ты дурак». По ошибке, метод монархического управления путают с патриархатом, но достаточно вспомнить, что у власти может быть и Екатерина II. Как патриархат, так и матриархат несут в себе монархический тип власти.
Кроме того, общество не однородно по своей структуре. Так же сложна и экономика государства. Поэтому, в одном и том же обществе, в одно и то же время могут и будут сосуществовать все возможные семейные уклады. Там, где это наиболее целесообразно и эффективно. Например, в структуре власти, когда понадобиться кризис-менеджер, способный к единоличному принятию сложных, стратегически выверенных решений, готовому отвечать своей жизнью и благополучием родни будет выбран скорее патриархальщик. Для выполнения тяжёлой, нудной и нетворческой и любой обслуживающей работы – лучшим вариантом будет мужчина из матриархальной семьи и т.д. В результате мы получаем довольно сложное и неоднородное общество. И пытаться ввести и закрепить какой-либо строй межполового взаимодействия как доминирующий – верх простодушия и наивного дилетантизма.
Как бы добавляя общей сумятицы и неразберихи, технический прогресс и экономические реалии подбрасывают в нашу солянку ещё и произведения искусственного интеллекта. Только роботизация автомобильного транспорта ставит резонные вопросы о разделении прав и ответственности наряду со сложными категориями гуманизма. Чего только стоит способ принятия правильного решения в аварийной ситуации, когда ИИ приходиться выбирать между убийством пешехода, лобовым столкновением и убийством встречного водителя, ударом в столб и убийством пассажира робомобиля, и кто впоследствии этого решения будет нести ответственность и компенсировать потери? Кто из участников аварии, а может хозяин робомобиля, или фирма-производитель, а может программист или создатель ИИ?
А если представить секс-куклу, общение с которой осуществляется через ИИ мощного сервера типа Watson, обладающую внешностью почти неотличимой от реального человека, ставшей для одинокого парня роднее любого другого человека, цитирующую ему Шекспира на ночь в оригинале? Уже сейчас, для многих одиноких людей жизнь их любимой кошки или собаки ценнее жизни других малознакомых людей. Под какую категорию взаимодействия отнести такие отношения?
Роботизация и автоматизация наряду с уничтожением миллионов рабочих мест принесёт понимание автоматического существования многих миллиардов людей. Каждый, кто жил обыденной жизнью в режиме автомата будет вынужден признать, что мнить себя особенной личностью было по меньшей мере самонадеянно.
Совершенно ясно только одно: всё меняется очень стремительно и без адекватного переосмысления изменений и вызовов невозможно отделаться простыми и однозначными решениями прошлого.
